Джеки Д`Алессандро - Свадебный водоворот

— Гм… возможно, ты прав. Но вспомни, сколько раз я нас спасала.

Освободив руки, он взял в ладони ее лицо.

— Я не допущу, чтобы с тобой что-либо случилось. Клянусь.

Нежная улыбка тронула ее губы.

— Я знаю, Остин. С тобой я чувствую себя в полной безопасности.

От ее безыскусных слов у него потеплело на душе. Ее доверие, ее вера в него покоряли. Остин почувствовал себя виноватым перед ней. Черт, он использует ее и ее способности в своих целях, но он должен найти Гаспара. И Уильяма. Боже, Уильям…

— Когда ты собираешься отправиться? — спросила она, возвращая его мысли к предстоящей поездке.

— Моя мать, Каролина и Майлс обедают с нами, с этим ничего не поделаешь. Но затем они едут в театр. Мы отправимся после того, как они уедут.

— А они не удивятся, что мы не едем в театр?

— Сомневаюсь. Мы новобрачные. Уверен, они подумают, что мы предпочтем побыть наедине. Ее щеки вспыхнули.

— Ты хочешь сказать, они подумают, что мы… — Смутившись, Элизабет замолчала.

Остин обнял ее и нежно прикусил мочку ее уха.

— Да, они подумают, что мы занимаемся любовью.

— Ужасно… стыдно. Что твоя мама подумает обо мне?

— Она будет в восторге, что у нас все так хорошо. — Он пристально посмотрел на ее раскрасневшееся лицо:

— Ты уверена, что выдержишь поездку в доки?

— Конечно. Ты же знаешь, какая я крепкая.

— Прекрасно знаю. — Он быстрым поцелуем коснулся ее лба и отступил. — Сейчас я должен съездить на Боу-стрит и сообщить то, что мне известно о Джеймсе Кинни. Увидимся в семь в гостиной.

За обедом Остин с нетерпением ждал, когда уедут его родные. Ему надо было многое обдумать, но главной его мыслью было то, что Уильям жив. И что ему грозит опасность.

Как, черт побери, военные власти могли допустить такую ошибку и объявить его погибшим? Где он сейчас? Продолжает ли свое дело?

«Ах, Уильям, как я допустил это?!»

Но в присутствии семьи у него не было возможности собраться с мыслями. Его обычно сдержанная мать, сидевшая на противоположном конце стола, почти подскакивала на своем стуле, увлеченно беседуя с Элизабет.

Роберт и Каролина о чем-то спорили и, когда мать не смотрела в их сторону, то и дело показывали друг другу язык — по детской привычке, от которой оба до сих пор не избавились. Остин заметил, что молчал один Майлс, да и то только потому, что ему не представлялось возможности вставить хотя бы слово.

Когда обед закончился, Остин встал из-за стола и направился к Элизабет.

— Извините нас, я полагаю, нам с Элизабет пора удалиться. Желаю приятно провести вечер.

Он помог ей встать, крепко сжав ее руку.

— Удалиться? — изумилась Каролина. — Так рано?

— Да, — спокойно ответил Остин, намеренно не обращая внимания на ухмылки Роберта и Майлса, которые даже и не пытались их скрыть.

— Но еще так рано! Разве вы не хотите… — Каролина не закончила фразу и сердито посмотрела на сидевшего напротив нее Роберта:

— Это ты толкнул меня ногой?

— Да. Но только потому, что не могу дотянуться и заткнуть тебе рот салфеткой. — Он помахал рукой Остину и подмигнул Элизабет. — Спокойной ночи, Остин. Приятных снов, Элизабет.

Не ответив, Остин вышел из столовой, ведя за руку Элизабет. Он не останавливался, пока не закрыл за собой дверь своей спальни. Прислонившись к косяку, он посмотрел на пылающее лицо жены.

— Бог свидетель, я больше никогда не смогу взглянуть им в глаза, — сказала она, в волнении расхаживая по комнате. — Они все думают, что мы отправились заниматься сам знаешь чем.

Непреодолимое желание заняться «сам знаешь чем» обрушилось на Остина, словно ему нанесли удар ниже пояса. Мысль о ее близости воспламенила его. Отойдя от двери, он подошел к Элизабет и, схватив ее за руку, притянул к себе. Глядя в ее удивленные глаза, он пробормотал:

— Ну, поскольку они все так думают, не будем их разочаровывать.

— Я думала, что как только они уедут в театр, ты отправишься в порт.

Он начал расстегивать ей лиф.

— Я так и сделаю, но они будут собираться целых полчаса. Кроме того, тебе надо переодеться, и — раз уж ты снимешь платье, — я предлагаю этим воспользоваться.

Расстегнув последнюю пуговку, он спустил платье с ее плеч, и оно упало к ее ногам.

— Господи, наверное, я должна упасть в обморок от столь непристойного предложения…

Он провел пальцем по ее груди.

— Обморок? Позвонить, чтобы тебе принесли нюхательную соль?

— В этом нет необходимости. К счастью, я обладаю очень…

— Крепким здоровьем. Да, действительно, — к счастью.

— О, судя по твоему тону, потребуется много сил! Что ты задумал? Скачки?

— У нас нет времени на разговоры. Я в самом деле хочу отправиться через полчаса.

Вслед за платьем рубашка оказалась у ее щиколоток. Обнаженная и прекрасная, со смущенной и в то же время вызывающей улыбкой, она волновала Остина, как ни одна другая женщина.

Чувство, которое она вызывала в нем, смущало и озадачивало. Оно было сильнее желания. Это была жизненная необходимость. Словцо от ощущения ее близости зависела его жизнь.

Он обнял ее и поцеловал долгим страстным поцелуем, стараясь ближе и крепче прижать ее к себе. Не отрываясь от ее губ, он прижал Элизабет к стене, его руки скользнули вниз по ее телу.

Она отвечала на каждую его ласку, прижимаясь к нему. Он чувствовал, как рядом с его сердцем бьется сердце Элизабет.

— Остин… пожалуйста…

От ее мольбы оборвалось что-то у него внутри. Пожалуйста! Желание переполняло его. Он желал ее. Сейчас же. Сейчас.

Он рывком приподнял Элизабет.

— Обхвати меня ногами, — прошептал он, не узнавая собственного голоса.

Глядя на него расширившимися глазами, она подчинилась, и он оказался внутри ее. Его опалило жаром, и словно бархатная рука сжала его. Обхватив ее бедра, он быстрыми и грубыми движениями овладевал ею. Лоб его покрылся каплями пота, от затрудненного дыхания жгло легкие. С последним толчком оргазм сокрушил его. Прижав голову к ее плечу, он впился пальцами в ее бедра и целую вечность упивался ею, оставляя в ней свое семя и частицу своей души.

Придя в себя, он поднял голову и взглянул на Элизабет. Ее глаза были закрыты, лицо побледнело. Чувство вины словно камнем ударило его.

Что, черт побери, с ним происходит? Он только что овладел женой стоя, прижав ее к стене. Как какой-то портовой шлюхой. Не подумав о ней, о ее чувствах. Вероятно, он причинил ей боль. Остин взглянул вниз и увидел красные отпечатки своих пальцев у нее на бедрах. Она, должно быть, считает его чудовищем!

Он осторожно отпустил Элизабет. Ее ноги скользнули вниз. Она бы свалилась на пол, не поддержи он ее. Проклятие, да она не может стоять! Что же он с ней сделал?